Марсоход NASA Perseverance обнаружил на Марсе признаки жизни
 
 
Как смерть алхимии породила современную науку
 
 
7 самых известных мифических мест
 
 

Операция «Антропоид»

30 ноября 1938 года главой практически уже несуществующей Чехословакии стал президент Верховного суда Эмиль Гаха, занимавший этот пост с 1923 года. Значительная часть страны отошла Германии, 15 марта 1939 года пан президент подписывает в Берлине акт о ликвидации государственной независимости Чехословакии и получает взамен должность «государственного президента протектората Чехии и Моравии». С этого поста в мае 1945-го он прямиком отправился в тюрьму, где и скончался 1 июня того же года.

okkupatsiya_chekhoslovakii

Почти как до войны

Западные державы уподобились Карандышеву из «Бесприданницы», застрелившему Ларису Огудалову со словами: «Так не доставайся ж ты никому!» Да, Сталину Чехословацкая Республика не досталась, однако Германия приобрела не только территории, но и все танки (470 шт.), пушки (5700 шт.), самолеты (1600 шт.) и прочее вооружение бывшей армии, включая стрелковое. Пригодился и солидный корпус резервистов — не только судетских немцев: во вспомогательных частях вермахта можно было встретить и чехов со словаками; кроме того, неоценимый промышленный потенциал, взятый без единого выстрела и без каких-либо разрушений, да еще заодно с квалифицированной и дисциплинированной рабочей силой. Так, например, весьма современный по тем временам танк LT vz. 38 сконструировали накануне краха страны на заводах «Шкода», но поставить производство на конвейер не успели. Зато новые хозяева с 1939 по 1942 год выпустили аж 1300 таких танков, присвоив им немецкое наименование: Pz.Kpfw. 38 (t).

LT vz. 38 (PzKpfw.38(t) Ausf.A)

LT vz. 38 (PzKpfw.38(t) Ausf.A)

В немалой степени работе бывшей чехословацкой военной промышленности способствовал оккупационный режим на территории протектората, который носил, скажем так, благостный характер. Имперским протектором Богемии и Моравии сразу после оккупации Чехии назначили барона Константина фон Нейрата, который не то чтобы записался в противники Гитлера, но был слишком либерален на предыдущем своем посту — министра иностранных дел. Военным преступником он, безусловно, был, однако с населением подчиненной ему территории миндальничал откровенно. Так, президент Гаха и шеф его правительства генерал Алоис Элиаш чуть ли не официально объявили себя «легитимными представителями лондонского (читай — эмигрантского) правительства» на территории протектората! Группы Сопротивления, более напоминавшие вялую политическую оппозицию, возглавили состоявшие на учете в гестапо бывшие генералы чехословацкой армии, в жандармерии служили те же люди, что и до оккупации, бесперебойно работали промышленные предприятия, театры, на стадионах играли в футбол — словом, шла нормальная, повседневная жизнь, почти как до войны.

Рейнхард Гейдрих

Рейнхард Гейдрих

Естественно, такое положение дел не устраивало бесноватого фюрера, и уже в сентябре 1941 года Нейрата официально объявили тяжелобольным и фактически отстранили от должности. (Больному к этому моменту исполнилось 68; в Нюрнберге ему дали 15 лет, но в 1954-м освободили, и он еще два года прожил на свободе!). Формально он числился протектором до 1943 года, хотя уже с конца сентября 1941-го фактически эту должность исполнял Рейнхард Гейдрих.

Об этом, в то время всего лишь тридцатисемилетнем карьеристе написано много, но не его жизнь, а смерть интересует нас больше всего.

Что-то надо предпринять!

Бывают моменты, когда смерть заклятого врага не радует соперника; мало того, она может разрушить далеко идущие планы. Все-таки личности играют в истории порой весьма значительные роли. Скажем, удайся покушение на Гитлера в сорок четвертом — и кто знает, как повернулся бы ход Второй мировой. Может, Германия осталась бы сильным целостным государством, а «смягченный» национал-социализм, принеся в жертву фюрера, мог бы сохраниться в качестве государственной идеологии…

Впрочем, история не терпит сослагательных наклонений. Вот что произошло с воцарением в Праге нового наместника: Гейдрих немедленно объявил чрезвычайное положение, которое «дало возможность чрезвычайным трибуналам незамедлительно выносить смертные приговоры, не подлежащие обжалованию»! Это позволило казнить «ранее задержанных» (!) руководителей подпольной организации «Защита народа», а также «представителя лондонского правительства», премьера протектората Элиаша. Через три дня после казни передовая газеты «Чешское слово» сообщила непонятливым, что «протекторат расположен в центре германского жизненного пространства и его обитателям не следует что-либо предпринимать в пользу Лондона или Москвы». А «Национальная политика» без обиняков заявила: «Мы, чехи, что-то стали забывать о своей принадлежности к рейху, в состав которого вошли добровольно, и не уважаем наступившие в домах и на рабочих местах мир и спокойствие».

Сам же Гейдрих предполагал провести тотальный медицинский осмотр аборигенов, с тем чтобы выделить из общей массы чехов, способных онемечиться. Неспособных следовало отправить на Восток, где они служили бы охранниками и надзирателями в рабочих лагерях для прочих славян. Вскоре после вступления в должность он принял делегацию чешских рабочих, которым пообещал улучшить снабжение продовольствием, товарами народного потребления, табачными изделиями, а также значительно повысить заработную плату. Результаты политики Гейдриха были великолепными для рейха: военная промышленность заработала в полную силу, в протекторате воцарилось спокойствие.

Пробыв в Праге чуть больше полугода, Гейдрих справедливо счел свою миссию выполненной: поздней осенью 1941 года Чехия и Моравия стали самыми спокойными областями на огромной территории, оккупированной нацистами. Эдуард Бенеш прекрасно понимал, как это может повлиять на послевоенное развитие Чехословакии и на отношение к нему лично в странах антигитлеровской коалиции. Надо было предпринять что-то необыкновенно яркое, демонстративное, что позволило бы укрепить его личный «антифашистский» авторитет и хоть как-то поправить дела правительства в изгнании.

А Гейдрих в это время стал готовиться к отъезду в Париж, где его ждала новая должность. Не удивляйтесь — он назначался чем-то вроде вице-короля Франции!

Анатомия покушения

А в Лондоне продолжали ломать голову над тем, кого бы погромче прикончить. В кружок заговорщиков входило всего несколько (вряд ли более шести) человек из ближайшего окружения пана президента. В итоге возникли две кандидатуры: Гейдрих и Эммануэль Моравец. Последний — в прошлом легионер, профессиональный военный, затем министр в правительстве протектората, верный слуга оккупантов, ставший в Чехии символом предательства.

Остановились все-таки на Гейдрихе. (Кстати, Э. Моравец сам себе вынес приговор — 5 мая 1945 года в одном из пражских парков пустил себе пулю в лоб.) План покушения разрабатывал шеф чехословацкой разведслужбы, полковник Франтишек Моравец — сходство фамилий случайное. Утверждают, что он счел нужным проинформировать Бенеша о жесточайшем терроре против мирного населения, который неминуемо последует в результате покушения. О последовавшей реакции президента в изгнании источники глухо молчат.

Для исполнения покушения Моравец лично отобрал пару неразлучных друзей. Это были словак Йозеф Габчик и чех Ян Кубиш, в прошлом, как принято говорить у нас, «сверхсрочнослужащие», уже повоевавшие с немцами: первый во Франции, второй — в Польше. Главный чешский разведчик справедливо полагал, что чешские группы Сопротивления, сориентированные на правительство в изгнании, были пронизаны гестаповской агентурой. И потому оба диверсанта, составившие группу «Антропоид», после приземления должны были затаиться и ни в коем случае не вступать в контакт с местным подпольем.

«Антропоиды» летели в одном английском бомбардировщике с еще несколькими диверсионными группами, имевшими, кроме поддержки главных исполнителей, и другие задания. А вот когда они вылетели — до сих пор непонятно. Одни источники утверждают, что диверсанты приземлились в конце декабря 1941 года, причем заблудившийся экипаж сбросил их в незапланированном месте. Сам же Франтишек Моравец утверждал, что высадка произошла в конце апреля 1942-го, точно по плану. Зато достоверно известно, что Габчик при приземлении сильно повредил ногу. Это вынудило парашютистов спрятаться в лесу, где их обнаружил лесник, оказавший раненому первую помощь. Он же передал их некоему мельнику, связанному с подпольной организацией, который, в свою очередь, переправил их в Прагу. Там они связались не только с другими подпольщиками, но и с коллегами — парашютистами Опалкой и Валчиком. Конспирация… Но вместе с тем и дьявольское везение!

Не углубляясь в детали заговора, скажем, что группа из трех человек решила дождаться Гейдриха на окраине Праги. Парашютист Валчик должен был подать сигнал, Габчик — расстрелять из английского автомата «стенган» Гейдриха, а Кубиш — бросить гранату в машину или мотоцикл сопровождения. Покушение назначили на 25 мая 1942 года.

Казнь и месть

Еще раз скажу, что Гейдрих, безусловно, заслуживал смерти. Нет ни малейшего сомнения в том, какой именно порядок он навел бы во Франции, что ожидало бы другие оккупированные страны и народы. Но дело в том, что его погибели ждали не только в Лондоне, но и в Берлине: молодой, честолюбивый и жестокий Гейдрих был реальной угрозой карьерному росту его более пожилых коллег. Так что в сохранении установленного им порядка был заинтересован… Советский Союз! Свято место пусто не бывает, и место подчистую выбитого лояльного Лондону Сопротивления планировалось потихоньку заменить глубоко законспирированными просоветскими группами. Но об этом — несколько позже. Вернемся в май сорок второго…

В половине десятого утра Валчик занял место на проспекте Кирхмайера, невдалеке уже расположились Габчик с Кубишем. Ровно через час открытый «мерседес» Гейдриха, следовавший, против обыкновения, без всякого сопровождения, притормозил на повороте. Габчик выскочил на проезжую часть, вскинул автомат и… По различным свидетельствам, автомат либо заклинило, либо диверсант побоялся задеть очередью пассажиров проезжавшего мимо трамвая. И тогда Кубиш швырнул гранату в автомобиль. Гейдрих был ранен, его водитель Кляйн начал преследовать Габчика, однако тот подстрелил его (значит, все-таки побоялся задеть безвинных пассажиров трамвая?). Осколки гранаты оцарапали лицо Кубиша, повредили глаз, и он на дамском велосипеде бросился с места происшествия к своим знакомым.

Гейдриха отправили в ближайшую больницу «На Буловке».

Именно 25 мая Гейдрих намеревался вылететь в Берлин, чтобы получить новое назначение. Однако в результате взрыва гранаты осколки разорвали его селезенку. Операцию начал делать немецкий врач Хольбаум, но с задачей не справился и передал скальпель доктору Дику, который и завершил ее. Чешский анестезиолог Алоис Гонька, правда, утверждал, что Хольбаум «дипломатично» забыл дома очки.

Некоторые источники утверждают, что ржавые осколки обшивки «мерседеса» вызвали заражение крови, ставшее причиной смерти.

Тем не менее тогдашние медики, как и нынешние, сходятся в том, что раны Гейдриха не были смертельными и вполне поддавались оперативному лечению. Вскоре после операции в Прагу прибывает личный врач Гиммлера доктор Гебхарт. Этот визит дал повод говорить о том, что исход операции и последующего лечения определил лично Гиммлер, опасавшийся молодого конкурента. Ранним утром 4 июня, на десятый день после покушения, один из самых жестоких военных преступников Третьего рейха скончался (для полноты информации: военного преступника доктора Гебхарта в 1947 году повесили американцы).

Репрессии, о которых предупреждал Бенеша полковник Моравец, не заставили себя ждать. 27 мая на всей территории протектората было объявлено чрезвычайное положение. Все въезды и выезды из Праги были перекрыты, в городе начались повальные облавы. Однако – (!!!) – военные предприятия не должны были останавливаться, и 28 мая Гитлера отговорили от ареста десяти тысяч чешских заложников! Вся чешская пресса ретиво осуждает диверсантов, воспевает успехи мощной германской армии на Восточном фронте, призывает чехов объединиться вокруг великого рейха. Мишень № 2, Эммануэль Моравец, взывает к мести, требует уничтожить «чешское лондонское правительство, этих наемников Черчилля». Почти на всех промышленных предприятиях рабочие собрания принимают резолюции, направленные «против преступных нападений и нарушения рабочего порядка». В них подчеркивается, что благодаря Гейдриху социальные условия чешских рабочих значительно улучшились. В Праге прощание с покойником было обставлено в лучших традициях рейха…

Бойня в соборе

Католический собор Св. Карла Боромейского был построен в 1736 году, однако перестал служить культовым сооружением уже в 1783-м: император Иосиф И превратил его в армейский цейхгауз. Позже там разместился технический музей. Православная церковь в Чехии добилась передачи ей собора, и 28 сентября 1933 года он был освящен как православный храм Св. Кирилла и Мефодия.

Pravoslavný chrám svatých Cyrila a Metoděje

Pravoslavný chrám svatých Cyrila a Metoděje

Первым в нем укрылся Ян Кубиш, а к 1 июня 1942 года в крипте храма, кроме двух членов группы «Антропоид», оказались еще пять парашютистов. Вновь о конспирации: один из организаторов покушения, Петр Фафек, был сослуживцем председателя приходского совета храма; тот посоветовался с отцом Владимиром Петржеком, и тот, еще до покушения, согласился предоставить убежище диверсантам! Кроме этих людей, о спрятанных в крипте парашютистах знали владыка Горазд, протоиерей Чикл и сторож Орнест. И несмотря на это — им пока везло! Тем не менее владыка Горазд решил перевести диверсантов в другое укрытие уже 19 июня.

Отсутствовал в храме лишь один член группы «Аут дистанс», некто Карел Чурда. Еще до покушения он отправился навестить мамочку, проживавшую в Южной Чехии. Там, узнав о покушении, до 13 июня прятался на сеновале, после чего решил выдать товарищей по оружию, позарившись на обещание гитлеровцев сохранить жизнь предателям. Его анонимное письмо попало в руки начальника жандармской станции в городе Бенешове. Ленивый начальник приступил к весьма неспешным поискам автора только через три дня. Предателя это не устраивало, и 16 июня он лично явился с заявлением в пражское гестапо.

Рано утром 18 июня собор окружили не менее тысячи гитлеровцев. В четыре часа начался бой: на хорах отстреливались трое, в том числе Ян Кубиш, остальные укрылись в крипте. Через два часа, после того как три израненных парашютиста покончили с собой, немцы ворвались в собор.

Оставшиеся в крипте отстреливались еще шесть часов. Немцы забрасывали их гранатами со слезоточивым газом, заливали укрытие водой, однако гранаты вылетали назад, а вода впитывалась в трещины стен крипты. Заместитель Гейдриха Франк и предатель Чурда призывали диверсантов сдаться. Однако те сражались до последнего патрона. Осаждавшие наконец взорвали вход в крипту, вскрыли старые могилы католических священников и выбросили их останки на пол, разрушили и осквернили алтарь, вытащили из ризницы облачения православных священников и стали фотографироваться в них, открыли из пистолетов огонь по иконам. Характерно, что количество убитых эсэсовцев так и не было обнародовано. Видимо, число было не из приятных.

По окончании бойни храм вновь был превращен в склад.

Итог

Нацисты объявили, что имеются неопровержимые доказательства связи диверсантов с жителями деревни Лидице. Всех ее женщин отправили в концлагеря, детей отдали на воспитание в немецкие семьи, 173 жителя мужского пола были расстреляны. Та же участь постигла деревню Лежаки, откуда якобы диверсанты вели радиопередачи. Всего по приговорам военно-полевых судов было расстреляно 1357 человек, несколько тысяч отправлено в лагеря. Заспиртованные головы Кубиша и Габчика использовались гестаповцами как средство давления на родных и близких парашютистов, которые впоследствии все были казнены.

Параллельно с репрессиями на территории протектората происходили мероприятия, одобрявшие действия нацистов и призывавшие чешский народ покаяться перед великой Германией. Они завершились в июле 1942 года грандиозной «патриотической» манифестацией на Вацлавской площади, главной площади Праги.

Были казнены многие участники пассивного сопротивления, разгромлены даже те организации, которые работали под внимательным присмотром гестапо. Протекторат Богемии и Моравии вновь погрузился в мрачный покой. Что же дало покушение на Гейдриха?

  • во-первых: пожалуй, он стал самым высокопоставленным деятелем Третьего рейха, ликвидированным в результате секретной операции.
  • во-вторых: правительство Эдуарда Бенеша в изгнании укрепило свое политическое положение — после казни Гейдриха Великобритания отозвала свою подпись под Мюнхенским соглашением.
  • в-третьих: чешское подполье, в том числе и коммунистическое, было уничтожено; тем самым Советский Союз, безусловно желавший установить после войны социалистический режим, лишался материальной базы и идеологической поддержки. Это усиливало послевоенные позиции Бенеша и возможность сохранения Чехословакии в прежних границах!
  • в-четвертых: окончательно наведя жесточайший порядок в протекторате, гитлеровская Германия сохранила и упрочила безотказную работу гигантского механизма военной промышленности.

И еще один итог, о котором почему-то мало говорят: владыка Горазд еще до ареста направил обращения к главе правительства протектората, а также к министрам образования и внутренних дел, в которых принимал на себя всю вину и просил сохранить в Чехии православную церковь.

3 сентября Пражский военно-полевой суд приговорил Горазда, священников Чикла и Петржека и старосту Зонневенда к расстрелу. Приговор привели в исполнение на следующий день.

Всего по делу об убийстве Гейдриха было арестовано 252 священнослужителя православной церкви. Всех их 9 сентября приговорили к смерти. Они завершили земное служение в газовых камерах Маутхаузена 24 сентября 1942 года.

27 сентября 1942 года новый протектор Богемии и Моравии Курт Далюге обнародовал распоряжение о запрете Чешской православной церкви. Уцелевшее духовенство высылалось в Германию на принудительные работы, имущество церкви конфисковывалось в пользу Третьего рейха.

В одном из центральных районов Праги находится действующая тюрьма Панкрац. Часть ее превращена в музей — там можно увидеть гильотину, которая снесла голову не одному десятку настоящих чешских патриотов, независимо от того, пассивно или активно они сопротивлялись фашистам. Жаль только, что в тюремном дворе, в котором и поныне прогуливаются подследственные и осужденные, не сохранилась виселица, на которой повесили Франка, Далюге и Чурду.

Добавить комментарий

Вы должны авторизоваться для отправки комментария.