Жизнь, отданная Арктике

Весной 1912 года лейтенант Георгий Седов подал начальнику Главного гидрографического управления генералу А.И. Вилькицкому рапорт с планом похода к Северному полюсу. «В этом состязании, – писал Седов, – участвовали почти все страны света и только не было русских. Мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг».

План Седова состоял в следующем. В середине июля 1912 года экспедиция выйдет из Архангельска к Земле Франца-Иосифа – самой северной группе островов – и там остановится на зимовку. Переждав полярную ночь, с первыми лучами солнца небольшая группа выступит к полюсу на собаках.

Ни морское командование, ни правительство не поддержали Седова. Ему пришлось снаряжать экспедицию на частные пожертвования. Непомерно высокая цена не позволила энтузиасту купить подходящее судно у архангельских промышленников.

В июне шкипер В.Е. Дикин предложил Седову зафрахтовать его пароход «Святой мученик Фока». Со своей командой шкипер брался доставить экспедицию на Землю Франца-Иосифа.

«Фока» – деревянный двухмачтовый пароход – пережил долгую историю. Он был построен в Норвегии в 1870 году для промысла в Ледовитом океане. Почти тридцать лет пароход плавал под названием «Гейзер», пока в 1898 году не был продан в Россию и переименован. Судно строилось прочным, в расчете на арктические льды.

Приближался день отплытия. «Фоку» загрузили провизией на три года, а также бревнами и досками для построек, которые планировалось возвести на месте зимовки. На палубе громоздились ящики с припасами и клетки для собак. Угля перегруженное судно могло взять не более 100 тонн.

Последние дни перед отплытием были самыми трудными. Почти накануне отхода владелец судна Дикин отказался идти в плавание. Вместе с ним с корабля ушла и часть команды. Возмущенный Седов в течении суток набрал без особого отбора новых людей. Удивительно ли, что некоторые из них явились на корабль в пиджаках за час до отплытия?

Первые испытания

Участник экспедиции, художник Николай Пинегин вспоминал: «Никогда мы не ощущали так сильно косности и тупого, непроходимого бюрократизма, как в дни перед уходом экспедиции. Все было против нас». 27 августа (по новому стилю) 1912 года «Фока» отошел от Соборной пристани Архангельска. Торопливо, плохо организованная экспедиция отправилась в тяжелое, далекое плавание.

В Баренцевом море «Фоку» встретил шторм. Тихоходному судну трудно было бороться с ветром. 9 сентября потрепанный штормом пароход вошел в Крестовую губу на Новой Земле. На «Фоке» не было радио, хотя оно в то время на судах применялось. Седов не мог позволить себе такую роскошь. Покидая колонию в Крестовой губе, экспедиция надолго теряла связь с миром.

1912 год выдался в Арктике необыкновенно жестоким. Уже двадцать лет в северных морях не видели таких тяжелых льдов!
К тому же «Фока» вышел в плавание слишком поздно. Рискуя вмерзнуть в дрейфующий лед. Седов все же попытался пробиться к Земле Франца-Иосифа, ведя судно по узким каналам.

«Мы «Фокой» восхищаемся, – писал в своем дневнике Н.В. Пинегин, – вот настоящее ледовое судно! Удары об лед с полного хода для него – пустяки». Но преодолеть ледяные поля не удалось. Описав во льдах огромную петлю, «Фока» возвратился к Новой Земле. В эти дни он еще раз показал свою прочность, когда у полуострова Панкратьева сел на мель. Начался шторм, огромные льдины били в борта корабля. «Нам казалось тогда, – вспоминал Пинегин, – что другое судно, построенное не столь прочно, выдержало бы не больше десятка ударов подобной силы».

В бухте Тихой

Очередной удар льдов столкнул «Фоку» с мели, но вскоре они опять остановили пароход. Началась зимовка. Она продолжалась 352 дня! Но даже когда наступило полярное лето, льды долго не отпускали «Фоку». Только в начале сентября 1913 года ветер взломал в бухте лед, судно вырвалось из плена и с мизерным запасом угля двинулось на север.

«Наш «Фока» бьется из последних паров, – вспоминал Пинегин, – коптя последним мелким углем». Уголь быстро иссяк. В топку полетели доски, обрубки канатов, смоченные машинным маслом, сало медведей и нерп, смешанное с золой.

13 сентября показалась наконец Земля Франца-Иосифа. «Фока» приближался к долгожданной цели. Прошла еще одна неделя, и в безымянной бухте острова Гукера экспедиция остановилась на вторую зимовку. Бухту назвали Тихой.

Эта зимовка была куда тяжелее первой. Печи изредка топили обломками ящиков и салом. Жилые помещения на судне оледенели. Однообразное питание вызвало цингу. Даже Седов, прежде очень крепкий человек, серьезно заболел.

Что было потом, хорошо известно. Весной следующего, 1914 года Георгий Седов с двумя матросами Линником и Пустошным вышел к полюсу. Спустя месяц спутники Седова возвратились. По их словам, Седов, обессиленный болезнью, скончался на пути к полюсу.

К родным берегам

Близилось лето. Экспедиция стала готовиться к возвращению домой. Распилили на дрова часть одной из мачт. В угольные ямы сложили все, что могло гореть. В конце июля вокруг «Фоки» заплескалась вода. Вдоль знакомых берегов экспедиция взяла курс на юг.

А запасы угля таяли на глазах. Из машинного отделения неслось: «Топлива! Давление падает!» На судне треск: ломают перегородки кают, рубят шкафы и койки. На топливо идут запасные паруса и снасти. Скопления льдов то и дело останавливают «Фоку». Не верилось, что когда-нибудь удастся достичь свободной воды. К тому же судно имело угрожающую течь, и команде почти непрерывно приходилось работать ручными помпами.

На двадцатый день плавания льды остались позади. Теперь уже беспрепятственно на четырех парусах «Фока» поплыл к родным берегам. Днем 6 сентября 1914 года он пришел в Архангельск и встал у той самой пристани, откуда почти ровно два года назад начал свой трагический поход.

Комиссия порта, осмотрев «Фоку», пришла к выводу, что изувеченному судну грозит утопление и его необходимо как можно скорее ввести в док для ремонта. Но никто не торопился спасать «Фоку». Целых два месяца полуразрушенное судно служило пристанищем для его команды. Жалованье матросам было выплачено после долгих споров и разбирательств.

Судьба судна сложилась печально. Финансовые дела вокруг «Фоки» настолько запутались, что он, по существу, остался без хозяина. Никому не было до него дела. Стоя у стенки пристани, он все глубже погружался в воды Северной Двины.

Гибель «Фоки»

Пока шли разговоры и переписка о том, что же делать с гибнущим судном, оно затонуло. И тут власти вдруг забеспокоились. В порт стали приходить строгие указания любым способом освободить пристань от затонувшего судна.

У «Фоки», – писала газета «Архангельск», – раньше было много друзей. Его хвалили, о нем кричали. Но прошли золотые денечки. От «Фоки» отказались даже законные его обладатели. Мало того, у него появились враги не хуже немцев. Под «Фоку» решено подвести мины и взорвать!». До этого, правда, дело не дошло. Портовое управление распорядилось откачать воду и поднять «Фоку».

На буксире его повели в док. Но, видно, такая уж злосчастная судьба была у этого многострадального судна. На пути в док оно со всего хода прочно село на мель. Попытки снять судно с мели ни к чему не привели. Так и осталось оно там, отданное во власть реки.

В конце концов, течение унесло «Фоку» в Кузнечиху – один из рукавов Северной Двины – и выбросило его на песчаный берег острова Шилова. Здесь судно и погибло. Его корпус местные жители распилили и разобрали на дрова, а остатки занесло песком.

Прошли десятилетия. Перед войной на месте гибели «Фоки» были проведены раскопки. В них принял участие бывший матрос «Фоки» A.M. Пустошный, тот самый, что шел с Седовым к полюсу. Потом это место еще не раз привлекало к себе внимание историков и музейных работников. Найденные металлические и деревянные части корпуса судна стали экспонатами Музея Арктики и Антарктики в Петербурге и Областного краеведческого музея в Архангельске.