Первый предатель советской разведки
После Октябрьской революции, в декабре 1917 года, входившая в состав Российской империи Финляндия получила независимость. Однако финские коммунисты по примеру ленинской команды надеялись организовать в стране переворот и вооруженным путем прийти к власти. 27 января 1918 года в Финляндии началась «пролетарская революция». Но большинство жителей встретили предстоящую советизацию страны в штыки, и к концу апреля отряды финской Красной гвардии были разгромлены, а их вожди бежали в Петроград.
Бриллианты для органов
В октябре 1920 года после подписания Тартуского договора отношения между РСФСР и Финляндией урегулировались. Но финское руководство, помня о неудавшемся перевороте, поддержанном Кремлем, относилось к своему восточному соседу с подозрением, вследствие чего проводило соответствующую политику. Так, на территории Финляндии нашла прибежище многочисленная белая эмиграция, а финские спецслужбы активно помогали всем противникам Советской России.
Финляндия, соответственно, тоже находилась в числе государств, которым советская военная разведка уделяла самое пристальное внимание. Уже в сентябре 1921 года в Гельсингфорс (Хельсинки) прибыл первый резидент Разведупра Ричард Венникас. Вскоре он сообщил в Москву о создании агентурной сети, насчитывающей 26 агентов-источников, связников, групповодов и хозяев конспиративных квартир. Но поскольку сотрудники легальной резидентуры находились под плотным наблюдением финской контрразведки, работой наиболее важных агентов руководили разведчики-нелегалы. Одним из них был Андрей Смирнов.
До октября 1917 года Андрей Павлович Смирнов – кадровый офицер, капитан саперного батальона, расквартированного в Финляндии в Свеаборгской крепости. После революции проживал в Москве. В 1920 году его арестовала ВЧК по обвинению в контрреволюционной деятельности. В тюрьме на него обратили внимание представители Разведупра, и после непродолжительных, переговоров он согласился на сотрудничество при условии сохранения жизни матери и двум братьям.
В подписке о безоговорочном исполнении приказов, которую он дал, особый интерес представляют следующие три пункта:
«9. Если центр предпишет мне организацию какого-либо акта, грозящего по своим последствиям тягчайшим наказанием по законам той страны, где он выполнен, я обязуюсь выполнить это задание.
10. Если обстоятельства дела, возложенного на оперуполномоченного, требуют моего активного участия в террористическом акте, изъятии представителя вражеского лагеря путем насилия или в действиях, предусмотренных положением о мерах борьбы, изданных Боевым Комитетом Коминтерна – я, под угрозой высшей меры наказания, подчиняюсь заданиям центра.
11. За измену интересам РСФСР – я приговариваюсь заочно к высшей мере наказания и такая же участь постигнет лиц круговой поруки»
После обучения основам агентурной работы его зачисляют в штат Разведупра РККА. В конце 1921 года Смирнов, перейдя границу на Карельском перешейке, нелегально прибыл в Финляндию вместе с «женой», сотрудницей ВЧК Залькевич, вдовой расстрелянного царского полковника. Залькевич, бывшую любовницу Ягоды, направили на закордонную работу после того, как ее очередной любовник Менжинский увлекся сотрудницей Внешторга Рыбаковой.
С паспортом на собственное имя Смирнов обосновался в Гельсингфорсе под видом русского эмигранта, приехавшего из Турции. Одним из первых его заданий была срочная продажа 211 бриллиантов, в феврале 1922 года доставленных диппочтой из Москвы для пополнения кассы разведывательных органов. Вручая под расписку мешочек с драгоценными камнями, сотрудник хельсинкской резидентуры ИНО ГПУ Мутценек сообщил Смирнову, что бриллианты оцениваются в 930 тысяч финских марок, из которых 500 тысяч поступают в распоряжение резидента ГПУ, 400 тысяч – резидента Разведупра, а остальные предназначены для финансирования важного агента в Хельсинки. Но если, добавил Мутценек, Смирнову удастся продать бриллианты подороже, 50% прибыли он получит в свое распоряжение. Нелегал успешно справился с заданием, выручив 965 тысяч марок, и получил оговоренную премию. Что касается Залькевич, то она работала по направлению белой эмиграции, став членом Дамского комитета и регулярно посещая благотворительные балы и распродажи.
«Предписывается в интересах дела…»
В апреле 1922 года в Финляндию прибыл новый военный атташе Ардалион Бобрищев, бывший полковник Генерального штаба, и его помощник Август Песс, работавший в Гельсингфорсе под фамилией Лиллемяги. Бобрищев провел реорганизацию агентурной сети, разбив Финляндию на 11 секторов с резиденциями в городах Выборге, Або, Таммерфорсе, Гельсингфорсе, Ганге, Вильмансранде, Тавастгусте, Бьернеборге, Раумо, Лахти и Торнео. Смирнов был назначен заведующим агентурой 9-го сектора, состоящей из 16 агентов и 9 субагентов из военно-коммунистических ячеек финской компартии. В своей деятельности он руководствовался инструкцией Разведупра, включающей, в частности, такие положения:
«14. Обратите внимание на всех уволенных с военной службы финофицеров, зарегистрируйте их по виду поступков или мотивов увольнения. Путем агентурных сведений составьте списки недоброжелательных к власти, претендующих на недополученные суммы, пособия, пенсии и т.п. офицеров и военчиновников. Необходимо через агентуру выяснить материальное положение вышеозначенных лиц на предмет дальнейшей возможности привлечь их на работу Разведупра. Если вы узнаете, что какой-либо офицер питает слабость к азартным играм, расточителен или ведет нетрезвый образ жизни – войдите в его доверие, сами или через агента вам подчиненного, и попытайтесь материально оказывать ему услугу, ссужая крупные суммы под векселя, а мелочь на слово. Растратчиков-казначеев, лиц, совершивших преступление по легкомыслию и осужденных военными судами, надо привлекать к активной работе. Иногда из этой категории лишенных прав и преимуществ можно найти весьма полезных осведомителей нашему органу.
15. Предписывается в интересах дела поддерживать связи с лицами, осужденными за политпреступления против государственной власти или строя, не важны их политический взгляд, партийность или отношение к РКП. Главное, они против существующей организации власти и государственного строя. Их сведениями надо умело приносить пользу делу обороны РСФСР и пролетаризации.
16. Привлеките к работе несколько молодых, красивой внешности агентш из среды местной эмиграции. Их необходимо приспособить для осведомительной работы в среде офицерства и местного чиновничества. Необходимо привлечь из министерств (военное, морское, внутренних дел и иностранное) машинисток, стенографисток, регистраторов и т.п. в нашу агентуру и поручать им задания, предусмотренные в циркуляре номер 449.
19. Ввести агента в каждую единицу армии и флота. Оклад от 3000 до 7000 марок.
20. Мы находим необходимым ввести агентуру в военных и морских офицерских собраниях и казино. Подыщите официантов, могущих работать по информации. Оклады XII степени положения. Необходимы: обязательная и точная сводка всех банкетов, раутов, собраний, конгрессов военного, академического, международного или политического характера. Имена организаторов или делегатов, выступающих против РСФСР, вносить в списки номер 31 и препровождать регистротделу…
25. Членов Сейма (ФКП) и эсдеков поставьте под наблюдение надежных агентов и ежемесячными рапортами информируйте их деятельность, образ жизни, связи с другими партиями и взаимоотношения к ЦК финпартии. Необходимо наблюдение за точным исполнением директив ИККИ и РКП и в случае отступления от заданий, о которых вас будут извещать, вам предлагается немедленно доносить председателю…
29. Введите агента в генконсульство Великобритании, Соединенных Штатов Сев. Америки, Франции и Италии. Необходимо знать все видоизменения виз (типы марок, штемпелей, подписей и секретных отметок)»
Разоблачение Освальда
В июле 1922 года, после отъезда в Германию «жены» (под видом устройства финансов), Смирнов попал под подозрение финской контрразведки. Но это не особенно мешало его работе, поскольку наблюдавшего за ним лейтенанта контрразведки Арлсона он регулярно спаивал на дружеских вечеринках.
При непосредственном участии Смирнова был разоблачен агент-финн, передавший Бобрищеву чертежи миноносцев и план строительства новых ангаров, якобы похищенные в Главном штабе финской армии. Бобрищев заплатил за столь «важный» материал 200 долларов и отправил его в Москву. Но, к своему ужасу, вскоре был вызван к прямому проводу Тухачевским, который сообщил ему, что чертежи миноносцев перерисованы из немецкого довоенного сборника.
Агенту, имевшему псевдоним Освальд, про это ничего не сказали. За услугу ему выплатили дополнительную премию в размере 5000 марок и перевели с повышением оклада в распоряжение Смирнова. Через некоторое время Смирнов поручил Освальду – бывшему писарю Свеаборгской крепости, пьянице, торговцу спиртом и наркотиками – достать фотографии пороховых погребов. В качестве аванса финн получил 4000 марок. Скрытое наблюдение за неблагонадежным агентом показало, что все время, которое Освальд попросил для выполнения задания, он просидел в собственной квартире. И, тем не менее, через два дня явился в условленное место с фотоаппаратом и снимками.
О случившемся Смирнов доложил Бобрищеву, который принял решение о выводе Освальда на территорию СССР. Проворовавшегося и изолгавшегося агента напоили до беспамятства и на моторной лодке перевезли на советский пароход «Коммунар», стоявший на гельсингфорсском рейде. Капитан судна получил указание доставить Освальда в Особый отдел в Петрограде. А вскоре оттуда пришло сообщение, что Освальд расстрелян.
Летом 1923 года помощник военного атташе Песс был выслан из Финляндии. Причиной стал арест групповода резидентуры Рейно Дроккилло и ряда его агентов. После локализации провала в апреле 1924 года Бобрищева тоже отозвали в Москву, а легальную резидентуру в июле принял морской агент (атташе) при полпредстве СССР в Финляндии Алексей Петров, бывший царский офицер и военный разведчик. Смирнова же назначили внешним нелегальным резидентом Разведупра в Финляндии. Он продолжал активно работать, собирая сведения о командном составе финской армии, предстоящих маневрах и учебных выступлениях воинских частей, настроении нижних чинов, их питании и обмундировании.
Резидент-ревизор
В начале декабря 1924 года после провала в Эстонии очередной попытки организовать «пролетарскую революцию» руководство Коминтерна решило проверить финансовые дела входящих в его структуру зарубежных организаций, в том числе и МОПР (Международная организация помощи борцам революции, основана в 1922 году). Проведение ревизии в Эстонии, Швеции и Дании поручили Смирнову, которого временно наделили полномочиями резидента-ревизора.
В начале 1925 года он по паспорту финского лесопромышленника отплыл из Гельсингфорса в Таллин, где первая же ревизия дала показательный материал. Выяснилось, что местный комитет МОПР состоял из пяти человек, двое из них имели уголовное прошлое. Одного, по имени Видрик, в свое время осудили за кражу со взломом, а другого, Кару, лишили прав за поджигательство. Остальные трое «неуголовных» были рабочими Добрфлота, типичными портовыми босяками. Растрата превышала 300 тысяч марок, а финансовые документы представляли собой замасленный листок бумаги, где сумма выдачи была сделана чернилами, а подпись – химическим карандашом. Составленный Смирновым акт ревизии никто из членов правления не подписал.
В Швеции дело обстояло еще хуже – местный казначей МОПР незадолго до приезда Смирнова выправил себе заграничный паспорт, сел вместе с семьей на пароход «Шведско-Американской линии» и с 189 тысячами шведских крон в кармане взял курс на Северную Америку. Таким образом, ревизировать оказалось нечего, вся наличность кассы состояла из груды расписок и партийного билета кассира, о чем был составлен соответствующий акт, скрепленный подписями других членов правления. В Дании также обнаружили недостачу, но партком пополнил растраченную сумму, а все члены правления МОПР были исключены из партии.
Завершив ревизию, Смирнов в марте 1925 года вернулся в Финляндию, где его ждало неприятное известие – направленных к нему курьеров арестовали при переходе советско-финской границы, и они уже начали давать показания. Об этом ему сообщил лейтенант да Смирнов Арлсон во время очередной дружеской попойки. К тому времени Смирнов знал, что его младший брат Владимир расстрелян в Харькове за принадлежность к организации «экономических вредителей», а матери и старшему брату удалось бежать в Румынию, а оттуда – в Бразилию.
Поэтому 20 марта 1925 года Смирнов явился к финским властям и выразил желание сотрудничать с финской контрразведкой, став фактически первым предателем из числа сотрудников советских спецслужб. Он выдал всех известных ему работников и агентов Разведупра в Финляндии и ряде других стран, в том числе Петрова, который в апреле был вынужден покинуть Гельсингфорс.
За предательство советский военный трибунал приговорил Смирнова к расстрелу. Финский же суд, учитывая факт его сотрудничества с контрразведкой, приговорил его к двум годам принудительных работ. Находясь в тюрьме, Смирнов еще несколько раз оказывал помощь финской контрразведке, а после освобождения в 1927 году уехал в Бразилию к матери и брату, где его дальнейшие следы теряются.